Как известно, способность слышать высокочастотные тона у человека убывает с возрастом. У американских тинейджеров даже есть фишка - ставить на сигнал входящей SMS в телефоне звук частотой 17 килогерц. Учителя его просто не слышат.

Отсюда вопрос: Какая разница, насколько широк у твоих наушников диапазон воспроизводимых частот, если граничные все равно проходят мимо тебя? Мне 28 лет, а моя верхняя граница - уже 14 килогерц, а не идеальные 20. Проверить можно здесь:

http://journal.plasticmind.com/ears/mosquito-tone-or-how-to-tell-youre-a-youngun/

А что слышишь ты, и сколько тебе лет?

Продолжаю традицию повторов самых популярных постов на «Секретах».

В эту субботу в Киев приезжал Карл Кокс. Я был причастен к команде организаторов, и мне удалось довольно много пообщаться с Карлом – во время трансфера из аэропорта, за сценой и после выступления. У меня не было намерения публиковать интервью или что-то в этом духе ни до, ни после моего общения с Карлом. Скорее, я просто разговаривал с великим диджеем и спрашивал его о том, что было интересно лично мне. Тем не менее, не поделиться с читателями «Секретов диджеинга» тем, что рассказал мне Карл Кокс, было бы преступлением.

Ниже я по памяти привожу мою беседу с Карлом в виде одного целостного интервью, хотя мое общение с ним проходило отрывками. Надеюсь, что после прочтения ты лучше узнаешь этого замечательного человека, как узнал его я.

JM: Карл, перед началом выступления, есть ли у тебя в голове приблизительный треклист, или это всегда чистая импровизация?

Carl Cox: Это всегда импровизация! Никогда не знаешь, какая будет публика, ее вкусы. У меня на ноутбуке пять дней музыки, и я сегодня могу играть что угодно – от техно и транса до хауса, фанка, джаза или даже диско.

Прямо-таки диско?

Ну, это будет диско 21-го века, но это все равно диско. Суть в том, что за все тридцать лет, что я играю, я никогда – никогда! – не готовил сет заранее. Общая идея – может быть, но так это всегда импровизация.

Если говорить о джазе, какой джаз тебе нравится?

Латинский. Мои родители родом из Карибского бассейна (Барбадос – JM), так что эта музыка у меня в крови. В моей коллекции есть ранний Herbie Hancock, Miles Davis, John Coltrane.

Кстати о джазе – Джайлз Питерсон меня часто поражает своими радио-шоу.

Он просто великолепен! Иногда, когда мы встречаемся, я спрашиваю у него: «Джайлз, где ты откопал эту пластинку?» Он может найти Богом забытого музыканта, который играет в каком-нибудь кафе, поставить его музыку в своем шоу, и весь мир будет тащиться.

Расскажи о своей коллекции музыки.

Последний раз, когда я считал, в моем гараже было 150 тысяч пластинок.

Сколько?!

150 тысяч. Я коллекционирую музыку с детства, и в этом собрании все пластинки, которые попадали мне в руки с 1968 года. Винил отсортирован по годам, так что нужную пластинку всегда довольно легко найти.

Как ты находишь новые треки?

О, сейчас мне ежедневно присылают огромное количество музыки со всех концов мира.

Как тебе пресс-конференция?

Я удивлен, что никто меня не спросил о Венесуэле (в 2007 г. на выступлении Карла в этой стране в драке были убиты четыре человека). Наверное, сегодня журналисты не захотели портить позитивный настрой. А вообще с тех пор мне задавали тысячи вопросов об этом инциденте!

Мне кажется, что то, что ты решил продолжить свой южноамериканский тур не смотря ни на что, – это единственно правильное решение.

Такие вещи непросто перенести. Я рад, что у меня была поддержка друзей, коллег, слушателей. Мой сайт буквально забомбили сообщениями после того, что произошло. Все это дало мне сил продолжить тур. В конце концов, мои выступления – это вечеринки, и люди должны веселиться, а не убивать друг друга. Останавливать выступления – не выход. Нужно просто принимать ответные меры. В частности, усилить контроль на входе: ничего колющего, режущего, никаких наркотиков и оружия.

Если говорить о наркотиках, рейв-движение всегда ассоциировалось с ними, а, между тем, один из ярчайших его представителей – ты – никогда их не употреблял. Откуда такое несоответствие?

Ну, если бы я принимал наркотики, как тогда это многие делали, я бы уже умер! (смеется) Мы часто выступаем против наркотиков, говорим об их вреде, но наши возможности ограничены. Я хочу, чтобы люди «торчали» от моей музыки, а не от каких-то химикатов, принятых внутрь.

Расскажи о своей роли в фильме «В отрыве».

О, это было весело! Эта роль необычна тем, что диджеи в фильмах часто играют самих себя. Как, например, это было со мной в «It’s All Gone». Здесь же мне пришлось играть роль серьезного владельца клуба, с которым шутки плохи. Что само по себе необычно, ведь я очень позитивный и доброжелательный человек по жизни. Чтобы роль удалась, режиссер на кастинге говорил за кадром разные неприятные и обидные вещи обо мне, моих родителях и моей семье, так что я быстро вошел в нужное настроение: «Что-о?!» В итоге все прошло отлично.

Карл, можно ли сказать, что ты – счастливый человек?

Да. Я занимаюсь любимым делом. Музыка – это то, ради чего я просыпаюсь по утрам.

Я недавно вернулся из Торонто, где играл на двух вечеринках - одной приватной и еще одной в лаунж-баре Drake Hotel (см. флаер). Впечатлений, конечно, много, но вместо того, чтобы рассказывать абсолютно обо всем, я просто хочу поделиться мыслями, которые возникли у меня после этих выступлений.

Во-первых, тащить виниловые пластинки через океан – удовольствие ниже среднего. Пластинок я вез не так много (около 25), поэтому вместо обычного кейса купил в HTFR сумку от Technics. В аэропорту сдавать ее в багаж я не рискнул, и музыка напоминала о себе несколькими килограммами груза за плечами вплоть до самой посадки в самолет. Хорошо хоть, что сумка без проблем помещается в салоне под сиденьем впереди.

Во-вторых, старый конь борозды не портит. В Канаду я взял свои старые наушники, Stanton DJ Pro 2000S, которые купил почти десять лет назад за 60 долларов. И хотя шумоизоляция у них оставляет желать лучшего (мониторы, например, во время вечеринки в Drake было слышно сквозь них), старые «Стэнтоны» меня не подвели (см. фото ниже).

В-третьих, в конечном итоге надеяться можно только на себя. Перед моим выступлением в Drake был получасовой саунд-чек, и казалось, что аппаратура (две вертушки Technics, две «восьмисотки» и микшер Rane) работает хорошо. И все равно, когда на танцпол уже играл мой первый трек и я собирался делать битмэтчинг второго, я услышал, что второй канал идет на танцпол... несмотря на то, что его фейдер закрыт. Звукотехник, который был рядом, ничего вразумительного сказать не смог и побежал за инструкцией к микшеру, а я остался один на один с треком, до конца которого осталось три минуты, и неработающим фейдером. Когда техник вернулся (по-прежнему разводя руками), я уже решил проблему и сделал переход.

Ну и наконец – винил, возможно, и умирает, но фактор гламура все-таки остается неизменным. Как бы там ни было, использование пластинок придает диджею больший авторитет. Настолько больший, что мой канадский промоутер буквально-таки настоял на том, чтобы я играл не только с CD. И даже после того, как я был готов проклинать эту сумку с пластмассой, я не был на него в обиде, настолько все-таки приятнее чувствовать под руками пластинку после бездушных кнопок CDJ.

В старших классах лицея друзья называли меня Арчи (кто еще не знает, мое настоящее имя – Артем). Поэтому когда я и мой напарник Серега решили начать крутить школьные дискотеки, вопрос выбора ника решился сам собой. Я стал DJ Archie, а Серега, ни минуты не колеблясь, заявил, что он теперь DJ Bars. На том и порешили. До сих пор помню, как на уроках я развлекался тем, что рисовал флаеры «DJ Archie & DJ Bars DISCO». Получалось очень круто.

После школы стало ясно, что пора взрослеть. Ник DJ Archie меня уже не устраивал, я задался целью придумать новый. Английские слова jam и mix звучали хорошо, сочно и в общем мне подходили. Я их объединил и стал DJ Jamix. Произошло это где-то летом 1999-го, как раз перед первым курсом.

Воспоминание первых дней универа: я сижу за партой с новоиспеченным одногруппником, по привычке рисую флаер – теперь уже с именем «DJ Jamix». Одногруппник косится на мое произведение и спрашивает:

– Это ты, что ли? Играешь?
– Да так, поигрываю, – говорю скромно, а самому приятно.
– Я тоже.
– Серьезно? Как зовут?
– VJ Fill.

«VJ» было чем-то новым и классным. Я был покорен.

А потом новый ник меня подвел. Филл и до этого мне говорил, что Jamix – старое прозвище радио-диджея Толи, тогдашней звезды киевского «Гала-радио». Но я упорствовал. Наконец, как-то раз я зашел в чат под ником jamix, и какая-то девочка (она была старше и казалась опытной) быстро разбила в пух и прах мои притязания на славу. Она знала о DJ Толе, знала о его старом прозвище и заявила, что я с ним рядом не стоял и не имею права называться именем этого великого человека.

Это был удар. Но Филл не остался в стороне и решил выручить нового друга. Ненавязчиво, но все чаще и чаще, он стал называть меня сокращенно, «JM». Это тоже было круто, потому что резонировало с именем Jay Kay, фронтмена группы Jamiroquai. Мы как раз тогда плотно висели на ее музыке. К 2003-му, когда я записал свой первый промо-микс, я уже был JM. На этом мои поиски ника закончились.

А с Филлом мы дружим до сих пор.

В эту субботу в Киев приезжал Карл Кокс. Я был причастен к команде организаторов, и мне удалось довольно много пообщаться с Карлом – во время трансфера из аэропорта, за сценой и после выступления. У меня не было намерения публиковать интервью или что-то в этом духе ни до, ни после моего общения с Карлом. Скорее, я просто разговаривал с великим диджеем и спрашивал его о том, что было интересно лично мне. Тем не менее, не поделиться с читателями «Секретов диджеинга» тем, что рассказал мне Карл Кокс, было бы преступлением.

Ниже я по памяти привожу мою беседу с Карлом в виде одного целостного интервью, хотя мое общение с ним проходило отрывками. Надеюсь, что после прочтения ты лучше узнаешь этого замечательного человека, как узнал его я.

JM: Карл, перед началом выступления, есть ли у тебя в голове приблизительный треклист, или это всегда чистая импровизация?

Carl Cox: Это всегда импровизация! Никогда не знаешь, какая будет публика, ее вкусы. У меня на ноутбуке пять дней музыки, и я сегодня могу играть что угодно – от техно и транса до хауса, фанка, джаза или даже диско.

Прямо-таки диско?

Ну, это будет диско 21-го века, но это все равно диско. Суть в том, что за все тридцать лет, что я играю, я никогда – никогда! – не готовил сет заранее. Общая идея – может быть, но так это всегда импровизация.

Если говорить о джазе, какой джаз тебе нравится?

Латинский. Мои родители родом из Карибского бассейна (Барбадос – JM), так что эта музыка у меня в крови. В моей коллекции есть ранний Herbie Hancock, Miles Davis, John Coltrane.

Кстати о джазе – Джайлз Питерсон меня часто поражает своими радио-шоу.

Он просто великолепен! Иногда, когда мы встречаемся, я спрашиваю у него: «Джайлз, где ты откопал эту пластинку?» Он может найти Богом забытого музыканта, который играет в каком-нибудь кафе, поставить его музыку в своем шоу, и весь мир будет тащиться.

Расскажи о своей коллекции музыки.

Последний раз, когда я считал, в моем гараже было 150 тысяч пластинок.

Сколько?!

150 тысяч. Я коллекционирую музыку с детства, и в этом собрании все пластинки, которые попадали мне в руки с 1968 года. Винил отсортирован по годам, так что нужную пластинку всегда довольно легко найти.

Как ты находишь новые треки?

О, сейчас мне ежедневно присылают огромное количество музыки со всех концов мира.

Как тебе пресс-конференция?

Я удивлен, что никто меня не спросил о Венесуэле (в 2007 г. на выступлении Карла в этой стране в драке были убиты четыре человека). Наверное, сегодня журналисты не захотели портить позитивный настрой. А вообще с тех пор мне задавали тысячи вопросов об этом инциденте!

Мне кажется, что то, что ты решил продолжить свой южноамериканский тур не смотря ни на что, – это единственно правильное решение.

Такие вещи непросто перенести. Я рад, что у меня была поддержка друзей, коллег, слушателей. Мой сайт буквально забомбили сообщениями после того, что произошло. Все это дало мне сил продолжить тур. В конце концов, мои выступления – это вечеринки, и люди должны веселиться, а не убивать друг друга. Останавливать выступления – не выход. Нужно просто принимать ответные меры. В частности, усилить контроль на входе: ничего колющего, режущего, никаких наркотиков и оружия.

Если говорить о наркотиках, рейв-движение всегда ассоциировалось с ними, а, между тем, один из ярчайших его представителей – ты – никогда их не употреблял. Откуда такое несоответствие?

Ну, если бы я принимал наркотики, как тогда это многие делали, я бы уже умер! (смеется) Мы часто выступаем против наркотиков, говорим об их вреде, но наши возможности ограничены. Я хочу, чтобы люди «торчали» от моей музыки, а не от каких-то химикатов, принятых внутрь.

Расскажи о своей роли в фильме «В отрыве».

О, это было весело! Эта роль необычна тем, что диджеи в фильмах часто играют самих себя. Как, например, это было со мной в «It’s All Gone». Здесь же мне пришлось играть роль серьезного владельца клуба, с которым шутки плохи. Что само по себе необычно, ведь я очень позитивный и доброжелательный человек по жизни. Чтобы роль удалась, режиссер на кастинге говорил за кадром разные неприятные и обидные вещи обо мне, моих родителях и моей семье, так что я быстро вошел в нужное настроение: «Что-о?!» В итоге все прошло отлично.

Карл, можно ли сказать, что ты – счастливый человек?

Да. Я занимаюсь любимым делом. Музыка – это то, ради чего я просыпаюсь по утрам.